…Над старым храмом собрались тучи.
Жрецы шептали, что тень Инвунче стоит над храмом и над народом, и что как будто сама природа шлет с неба знаки недоброй встречи храбрейшему из вождей – Койоту.
Койтль не колеблется ни на йоту, он выдвигается на охоту, о нем легенды ходили долго, что взгляд его – словно когти волка, копье его с быстротой орлиной летит сквозь битву в чужую спину. Еще шептали, что ягуары бегут от мощных его ударов, и что светило – его хранитель, - плетет судьбы его цепи-нити.

Но вот над храмом темнеет солнце, и Койтль-Койот уже не смеется: хранитель скрылся за диском мрака, а там, за полем, - огонь, атака!.. Плечо сжимают худые пальцы жреца: Койот, не иди, останься, смотри: светило сегодня пленник, судьба – твой враг в солнечном затменье. Койот, Койот, отзови ацтеков – я прожил в мире чуть больше века, и знаю точно, что тьма на небе ведет вождя только в смерть и небыль.

Жрецы не станут в подобном врать.
Койот молчит и сжимает древко.
Пусть цепи-нити златы и крепки, -
Сегодня лучше бы подождать.

***
Лянь Цзы – мудрейший из всех сновидцев, во всем Китае с ним не сравнится никто – поэтому император избрал его лишь в свои палаты. Лянь Цзы предсказывал: станешь богом, открыты будут тебе дороги на запад, ты воссияешь ликом и станешь мудрым отцом-владыкой. «Мой император, не ведай страха: врагов твоих поджидает плаха, верны соратники и солдаты… но есть за это одна лишь плата».
Лянь Цзы увидел во сне дракона, тревожно спящего возле трона. Ночь угрожающа и темна.

«Когда очнется он ото сна, - сказал внезапно подземный голос, - наступит ужас в стране и хаос. Смерть императору будет вмиг, когда настанет драконий пир».

Лянь Цзы поведал, хоть и боялся, но император лишь рассмеялся. «Вздор и легенды, смешная сказка – драконы нынче живут лишь в масках, на карнавалах и в детских сплетнях. Оставь, Лань Цзы, и избавь от бредней».
…Астрономы сказали, что ляжет тень на солнце, небо и на весь день: грядет смятенье тревожным звоном во время трапезы для дракона.

Лянь Цзы, услышав их предсказанье,

несется ланью назад к дворцу,
подобен спятившему храбрецу:
страшась лишь первого опоздания.

***
В час тьмы и холода сам Олимп стоит тревожен, тих, одинок, безлик. Народ эллинов не смотрит в небо, но молит Зевса и даже Геба, чтоб стало солнце, а не Аид, а вместе с ними – Парнас и Крит, а вместе с ними Родосский Остров мольбы возносит стражу-Колоссу.

…А там, на самой вершине мира печальны боги, замолкла лира. Олимп во тьме, Пантеон в тумане. «О, громовержец, сжалься над нами, услышь молитвы!». Зевс тих и мрачен, но мойры тверды: никак иначе, Судьба жестока, о повелитель, и сплетены уже цепи-нити.

Зевс смотрит поверх небесной пыли.
Ему тревожно и тяжело,
Он знает – солнце забрало зло,
Но понимает, что здесь бессилен.

***
Над миром снова стоит рассвет, ночь миновала, и мрака нет, смерть отступает за горизонт – побитый, злой костяной дракон. Ацтекский храм озарило солнце: сегодня Койтль-Койот вернется, чтоб завершить древний свой обычай, и в город, к храму прийти с добычей. В Китае верный пророк-сновидец твердит владыке: теперь поспите, тьма миновала и не вернется, вместо дракона на небе – солнце. Афины Зевса блажат дарами, тянется к небу святое пламя, народ ликует и веселится, сегодня мир – это феникс-птица.

…А где-то в дальнем краю Вселенной глядят устало трое бессмертных, солнечноликих и златовласых богов от каждой великой расы. Царит молчанье, дыханье сбито, но высь сверкает и тьма разбита. И против мрака, и против тени, против полсотни любых затмений -
Свет воссияет и победит,
таков закон и таков порядок.

…У края мира сидели рядом
Тонатиу,
Гелиос
и Янь-Ди.

---
Тонатиу — бог солнца у ацтеков
Янь-Ди — бог солнца в китайской мифологии; в Китае также существует поверье, что затмение – это время «драконьей трапезы».
Гелиос — бог солнца в греческой мифологии.